Порхай как бабочка, жаль как пчела - Страница 13

– Да? И его попытка увенчалась успехом?

– Ничего подобного! – Нагло врала я, глядя родной матери в глаза.

– А как тогда он узнал адрес?

Вопрос застал меня врасплох. Адрес, конечно тут не причём, и маму в подробности посвящать я не стала, но вот осознание того, что он знает, как меня зовут по имени и отчеству, знает памятные даты моего паспорта и… что ещё он узнал обо мне за прошедшую ночь? Вот этот вопрос как раз-таки меня и волновал в это мгновение. Видимо, мама уловила перемены в моём настроении от раздражения до паники и притихла.

– Алеся, куда ты вляпалась?

– Мама! Вляпываться, это прерогатива твоего зятя.

– Тогда что?

– Ничего мама. Человек захотел подарить мне цветы. Всё. Никакого подтекста.

– Но ты ведь замужняя женщина! – Безапелляционно заявила мать, и меня это вывело из себя.

– Мама, я не могу запретить кому-либо оказывать мне знаки внимания.

– Это ещё почему? Ты умеешь говорить, этого вполне достаточно, чтобы передать смысл твоего положения.

– Я не могу ему запретить!

– Да почему?!

– Потому что я просто не знаю кто он такой! – Со злостью вырвался из меня крик, в этот момент я почувствовала страх. А действительно, кто он? Я ведь ничего о нём не знаю…

– Мам, ба, чего вы кричите?

Только сейчас я задумалась о сыне. Что я за мать?! Но тут же подобралась, вспомнила о чае, который я так и не заварила.

– Ничего, решаем с бабулей, кто тебя поведёт в сад.

Уже тихо, с робкой улыбкой проговорила я. Помогла Антошке спуститься с лестницы. До садика нам оставалось мало времени, но одно я знала точно: возвращаться после него домой, чтобы выслушать ещё одну гневную тираду от матери, не хотелось, поэтому я на скорую руку привела в порядок и себя. Косметичку сунула в пакет, накрашусь на работе или ещё где-нибудь. Так же быстро собрала сына, и мы уже бодро шагали в сторону сада.

Чувствовала себя неуютно, я редко позволяю себе выходить в таком виде, не смотрюсь без макияжа. Да и моим волосам лицо должно соответствовать, иначе никак. Бледна и неинтересная. Поэтому, вручив свою драгоценность в руки воспитательницы, я как школьница осмотрелась по сторонам, убедившись, что меня никто не видит, и села на подоконник, наводить марафет. Едва успела завершить это ответственное дело (рисование образа), как подпрыгнула под звонкий голос старшей воспитательницы. Хорошо, хоть карандаш от губ отвести успела. Воспитательницы эта, хоть и считалась старшей, была, казалось, моложе меня. Елена Александровна, интересная девушка, только вот идеи в её молоденькую головушку лезли очень уж несуразные, поэтому, когда она ко мне приближалась, я уже заранее знала, что услышу очередную версию, как порадовать наших малышей. Достала!

– Алеся Вадимовна, вы так не пугайтесь. – Защебетала она и присела на подоконник рядом со мной.

– Извините, но я спешу. – Подскочила я, но под её невозмутимым взором присела на место, видимо, к такой реакции родителей она успела привыкнуть.

– Вы не были на собрании в прошлую субботу.

– Да? А я думала, что оно в эту.

Я постаралась изобразить искреннее удивление, сама себе удивляюсь, и когда только научилась так бессовестно врать. Помнила я об этом собрании, но специально не пошла, нечего мне там делать. Если деньги надо будет сдавать, то мне лично позвонят, не постесняются, а если всё остальное, то и беспокоится не о чем. О том, что происходит с Антошей я каждый день слышу, когда забираю его, а жизнь садика меня волнует мало, со своей бы разобраться.

– Ничего, я вкратце изложу вам тему.

Надо же, я, оказывается, целую тему пропустила!

– Я, правда, спешу, может в другой раз.

– Нет, нет, а потом вы меня упрекнёте, что узнали позже всех.

– Узнала что?

Вот здесь стало интересно, что она задумала на этот раз.

– Близятся новогодние торжества, – начала она, а я прикинула, что до торжеств ещё два месяца, что-то здесь не ладно, – и мы хотим организовать для наших деток концерт, но не обычный.

И сейчас мне поплохело, не знаю, отразилось ли моё состояние на лице, но было реально муторно.

– Да, и все родители меня поддержали.

Конечно, они поддержат, только бы денег поменьше отвалить. А вот я бы откупилась, но уже не получится. Это так и читается на её умном личике.

– В общем, мы хотим, чтобы концерт организовали сами родители. Так сказать, своими силами.

– Вы хотите, чтобы мы выступали? – Недоверчиво уточнила я и тяжко вздохнула, когда она с радостью кивнула на мои догадки.

– Будет очень интересно, можно так же задействовать и детишек. Антон как-то говорил, что вы танцуете. Можете так же с мужем со своим поучаствовать, мы как раз с ним и познакомимся.

– Извините, но это немножко не моё, я взрослый человек, занимаюсь ответственной работой…

– Но это ведь ваш сын. – Как я не люблю, когда мне вот так смотрят в глаза, как кот из «Шрека», честное слово. – К тому же, мы уже всё решили.

– Я подумаю, что смогу сделать.

На этой трагической ноте я предпочла откланяться. Решили они, как же, вот сама бы и плясала. От невроза у меня уже сейчас руки трясутся, а что будет дальше. Публику и излишнее внимание я никогда не любила, танцевала для общего развития, выступала редко, скрипя зубами, а тут они решили. Да ещё и с мужем… знать бы, где этого мужа носит.

Как на зло, опять пошёл дождь, да такой неприятный, весь макияж испортит, благо остановка рядом, если ускорится, то почти не пострадаю. И вот, я, быстрым шагом на шпильках, перепрыгивая лужи, спешу под крышу, а кому-то вдруг вспомнилось мне позвонить. Не дождётесь! Не стану я рыться в сумке в поисках телефона. Если что сама перезвоню, позже. Но тот, кто хотел меня услышать оказался настойчивее, но так даже лучше, не придётся тратить деньги. Вбежав под спасительную крышу (да, именно крышу, в нашу глухомань современная архитектура ещё не добралась, здание остановки больше напоминает бункер, зато ни ветер, ни дождь, ни снег не страшен), я приступила к раскопкам. Удивительно, но даже в моей малогабаритной сумочке найти телефон – это целая проблема, но ответить успела, на радостях даже улыбнулась, отвечая.